Коррупция, зарплаты военным, контрабанда и бэк-офисы. Большое интервью с Ярославом Железняком

В интервью для Новини.LIVE народный депутат, первый заместитель председателя Комитета ВРУ по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики, глава Временной следственной комиссии ВРУ по экономической безопасности Ярослав Железняк рассказал о масштабах коррупции и теневой экономики в Украине времен большой войны, эффективности украинских антикоррупционеров, про игорный бизнес и контрабанду на таможне, проверки предпринимателей и декларации чиновников, экономические инициативы Офиса Президента, работу АРМА и бэк-офисы госпредприятий, нелегальное топливо и табак, а также возможные ротации в правительстве и Офисе Президента.

 

Об эффективности антикоррупционеров

— В стране достаточно специализированных государственных органов, призванных бороться с экономическими преступлениями. Там работают "специально обученные" люди. Их деятельность недешево стоит государству. Зачем было создавать специальную следственную комиссию по экономической безопасности в Верховной Раде? Неужели без народных депутатов вся эта армия чиновников не справится с поставленными перед ними задачами?

— Да, есть Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ), Служба безопасности Украины (СБУ), Государственное бюро расследований (ГБР), Нацполиция и Бюро экономической безопасности (БЭБ). А еще есть Национальное агентство по предотвращению коррупции (НАПК), Генпрокуратура, Счетная палата, Налоговая, Таможня, Госпродпотребслужба и ряд других органов.

Но они плохо работают. В большинстве случаев они вообще не работают.

Кроме того, к некоторым органам есть претензии по поводу "сливания" антикоррупционных дел или, наоборот, фактов "кошмаренья" бизнеса.

Подобные случаи должен отслеживать парламент, выполняющий контрольную функцию. К сожалению, при действующей власти парламент выполняет эту функцию не очень хорошо. Думаю, что работой временной следственной комиссии мы немного изменим эту ситуацию.

И сейчас те, кто раньше не очень хотел приходить на заседание ВСК, поняли, что лучше прийти и дать показания, чем потом вас приведет за шкирки полиция.

— Как эффективность работы таких органов, как ВСК, зависит от личностного фактора?

— На 120%. В большинстве случаев парламентские временные следственные комиссии — это "клубы для поговорить". И никакого эффекта от их деятельности нет.

Мы долго думали, создавать ли ВСК. Аргументом "против" было то, что такая деятельность может закончиться ничем. Но в нашу ВСК входят три председателя комитетов. В общем, мы собрали очень мощный состав. В Комиссию входят депутаты правоохранительного комитета, в частности Александр Бакумов, оборонного комитета — Александр Завитневич и Вадим Ивченко, антикоррупционного комитета — Алексей Жмеренецкий. Очень мощно представлен наш комитет по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики. Это люди, которые не любят тратить свое время на "поговорить".

В Комиссию привлечены также многие люди без депутатского мандата. Это аналитические центры, например, Центр экономической стратегии, CASE Украина, комитет по экономической безопасности Европейской бизнес ассоциации, общественные советы НАБУ и БЭБ. Нам помогает посольство Великобритании. Сейчас налаживаем сотрудничество с некоторыми командами журналистов-расследователей, в том числе очень известными. Есть уже определенные результаты.

Активно сотрудничаем с НАБУ. Это единственный орган, который в правоохранительной системе положительно удивляет. И уже есть у нас неплохие наработки. Вы их скоро увидите.

В противоположность условной оси зла, существующей в украинской политике и контролирующей правоохранительную систему, мы создали свою коалицию. И думаю, что это даст результаты.

Также мы активно работаем с международными партнерами — Международным валютным фондом, посольствами. Я глава группы дружбы с Японией.

Поэтому — привет всем коррупционерам! Мы активно работаем.

— Я знаю, что вы даже пошли учиться расследовательской журналистике.

— Да. Как раз накануне нашей с вами встречи делал домашнее задание.

— Насколько это вам помогает в работе?

— Я сожалею, что не сделал это четыре года назад. После того, как я пройду обучение, будут учиться и другие члены нашей ВСК.

Если не подведут международные партнеры, то мы привлечем отдельных людей на постоянную работу в направлении OSINT (разведка по открытым источникам. — Ред.), с иностранными реестрами, оффшорами.

— Насколько в украинских реалиях ваши потенциальные достижения могут быть постоянными? Есть ли гарантия, что после ухода с должности условного господина Железняка система не откатится назад?

— 100% будет откат назад, если результаты работы не закрепляются системными изменениями на уровне законов. Именно поэтому слово "Временная" в названии комиссии не случайно.

Именно поэтому мы внесли изменения в закон о руководстве таможней, БЭБ и даже налоговой. Готовятся законодательные изменения относительно деятельности АРМА.

Народные депутаты, эксперты и бизнес не должны выполнять функции, закрепленные за упомянутыми органами. Я с удовольствием буду работать над законопроектами, например, о легализации криптоактивов, фондовом рынке, смарт-ФЛП и диджилизации Налоговой, если упомянутые органы будут выполнять свои функции.

Но поскольку с БЭБ сейчас вообще беда, в АРМА воруют все, что только могут, а что не могут, тоже воруют, в работе других органов тоже есть пространство для улучшения, то мы взяли пока на себя функцию по контролю за этими органами. И вроде бы неплохо получается.

К примеру, мне сегодня пришли данные по уплате налогов за первое полугодие 2023 года игорным бизнесом. Если в прошлом году за аналогичный период было уплачено в виде налогов в государственный бюджет 209 млн гривен, то в этом году — 2,9 млрд гривен.

И даже если после завершения текущего созыва парламента в Раду придут не очень реформаторски настроенные люди и откатят наши достижения обратно, то мы уже имеем 2,7 млрд гривен дополнительных поступлений в бюджет от нашей деятельности.

То же мы сделаем с "черным" зерном и нелегальной табачной продукцией, забетонировав достижения законом. В этом преимущество статуса народного депутата: мы видим проблему, реагируем на нее и сразу закрепляем законом, чтобы никто не мог откатить ситуацию назад, даже при условии смены политических команд.

Здесь остается надеяться на наших международных партнеров и антикоррупционную составляющую. Антикоррупционной составляющей мы помогаем.

— А как реагируют на ваши обвинения люди, которых вы обвиняете в воровстве?

— Да им все равно. Реагируют на обвинения люди, у которых есть репутация. Для тех, у кого репутации нет, главное, чтобы их не ругали в Офисе Президента.

А вот международные партнеры очень плохо на эти факты реагируют. Мы почти каждый день их информируем. Каждую неделю мы делаем специальную аналитическую рассылку для наших иностранных партнеров.

И тот факт, что в меморандуме МВФ появилось упоминание о БЭБ — это наша работа, лично моя и команды. Мы их убедили, что сегодня коррупционеры воруют наши деньги, а завтра будут воровать деньги иностранцев. Я этого, как человек из Мариуполя, просто не дам сделать.

— Тот факт, что упомянутые вами люди не реагируют на ваши обвинения, не является ли плохим знаком, свидетельствующим о том, что они вас не боятся?

— Они просто пытаются воровать, пока дорвались до власти. Но я думаю, что мы быстро сделаем для них это очень сложной задачей.

О масштабах коррупции и теневой экономики

— Как во время войны изменились масштабы коррупции и теневой экономики?

— Объемы теневой экономики, думаю, остались плюс-минус на том же уровне. В отдельных сегментах объемы "тени" выросли, как, например, в производстве табачных изделий — до более 20% от общего объема рынка. Это очень досадно, потому что еще условно в 2015 году доля нелегального табака составляла 3-4%. И все делают вид, что не видят эти сигареты Duty Free. И не видят, что они производятся возле Львова, в Желтых Водах, Ровно или Тернопольской области. И будто не понимают, как это произошло.

А потом мы проводим заседание ВСК и задаем логичный вопрос: как это может быть, когда на одном заводе налоговая нагрузка на одну тонну продукции составляет 4 млн гривен, а на другом — 10 гривен. Может украинцы придумали какой-то философский камень в сфере производства табака? Когда на этот вопрос нет ответа, мы передаем запросы в правоохранительные органы.

Поэтому ситуация с нелегальным табаком в ближайшее время будет меняться в лучшую сторону. По табаку и нелегальному топливу я вижу прогресс. Относительно нелегального алкоголя мы еще не начинали активную работу, потому что, честно говоря, просто не успеваем. Но в ближайшее время займемся этим вопросом.

Что касается схем с "черным" зерном, там я тоже вижу прогресс, но ситуацию нужно менять на законодательном уровне. По таможне уже отрабатываем. По БЭБ еще не отрабатываем.

Что касается публичных закупок — там ужас полный. Помню коллег, которые в начале войны хотели отменить систему Prozorro. Тогда я сказал, что не дам им этого сделать. И это, вероятно, было мое лучшее решение.

К сожалению, есть злоупотребления на закупках государственных предприятий. Закупки "Энергоатома" — это просто ужас. Я уже не говорю о бэк-офисах, о том, что происходит в торговле лесом.

— Где сейчас больше воруют?

— В оборонных закупках, в "Энергоатоме" и в местных органах власти.

— Что реально вы можете сделать со схемами, работающими уже десятилетиями?

— Это ведь не секрет, что год назад люди из Офиса Президента через Бюджетный комитет парламента (потому что мы не давали провести это через наш комитет) провели норму о льготной ставке налога в размере 2% для игорного бизнеса. Я как народный депутат, когда это увидел, вынес это на публику, где даже у самых больших лоббистов не было возможности что-либо возразить. Очевидно, что речь идет о воровстве во время войны.

Да, я — публичный человек. Я сам веду свои соцсети и умею очень неплохо доносить месседжи. Далее мы разобрали эту историю на ВСК и отменили эту льготу законом.

И, о чудо, деньги начали поступать в бюджет. Нас пытались попросить отложить это решение, но я очень быстро пишу заявление в НАБУ. Не советую никому пытаться со мной договориться.

На самом деле советую. Это самый простой способ решить вопрос с коррупционерами. Я думаю, что ребята из НАБУ будут рады.

Еще раз об игорном бизнесе

— Похоже, что проблема неуплаты налогов игорным бизнесом решена усилиями вашей ВСК. Какова ситуация с лицензионными платежами?

— Игорный бизнес здесь ходил и рассказывал, что они бедные и несчастные, и надо, мол, снизить налоги. Как только мы раскрыли схему, сразу почему этот вопрос пропал. Сейчас мы понимаем ситуацию. У меня есть человек, который производит контрольные закупки. Я иногда самостоятельно делаю контрольные закупки. У меня корона не упадет. Я могу спокойно пойти в ларек, купить сигареты и проверить чек. Или ездить на велосипеде и увидеть нелегальные заправки.

В настоящее время к отдельным представителям игорного бизнеса остаются вопросы по налогу на прибыль и налогу на выигрыши. Но мы найдем к ним подход от налоговой службы и правоохранительных органов. По факту сейчас ситуация на игорном рынке уже гораздо более цивилизованная.

К сожалению, сейчас оказалось, что работа профильной Комиссии по регулированию азартных игр и лотерей (КРАИЛ) заблокирована. Кабмину как всегда что-то мешало, как танцору. Сейчас работа КРАИЛ должна быть разблокирована, мы специально прописали это в законе. Комиссия должна выдать лицензии участникам рынка на 300 млн гривен, которые сразу должны зайти в государственный бюджет.

Должны быть прописаны лицензионные условия. Оказывается, участники рынка не покупают лицензии, потому что нет лицензионных условий.

И должна быть запущена система онлайн-мониторинга игрового рынка. Это не я должен заниматься контрольными закупками. А налоговая должна видеть ситуацию на рынке посредством онлайн-мониторинга.

После этого сочту свою роль на этой ниве завершенной.

— Попытки урегулировать налогообложение игорного бизнеса — это давняя история. В какой временной перспективе этот вопрос может быть решен?

— Я думаю, что на это нужно полгода. Законодательно сейчас все урегулировано. Если кто-нибудь будет рассказывать, что ему что-то не хватает в законодательстве, пусть приходит ко мне, и я очень быстро объясню, почему это не так.

— Ранее озвучивались инициативы по роспуску КРАИЛ. Какова дальнейшая судьба Комиссии?

— Я думаю, что Министерство цифровой трансформации после заседания нашего комитета пересмотрело свои решения. Мы вызвали всех на комитет, спросили, что они хотят. Они рассказывали о необходимости ликвидировать КРАИЛ.

Но наша позиция была следующей. Во-первых, КРАИЛ должна сейчас возобновить работу, чтобы получить от участников рынка деньги за лицензии. Речь об упомянутых уже 300 млн гривен. Во-вторых, должна быть запущена система онлайн-мониторинга игорного рынка. Это две первоочередные задачи.

— Они согласились?

— Не скажу, что у них был широкий выбор.

— Что им мешало раньше?

— То, что мешает танцору. Кроме того, Кабмин указал на законодательную коллизию относительно назначения членов КРАИЛ. Но сейчас проблема решена — соответствующий закон принят, Президент его подписал. Все. Нет проблем.

Хотите — назначайте своих людей из Министерства цифровой трансформации, хотите — кого-то другого. Мне все равно, я никогда не лез в кадровую политику. Но система мониторинга должна быть запущена. Далее можете ликвидировать КРАИЛ, можете перевести в "Дію". Это уже должно быть исключительно решение Кабмина.

Но пока народные депутаты не увидят эффективность Комиссии, никаких кардинальных решений относительно дальнейшей судьбы КРАИЛ не будет.

О контрабанде на Таможне

— Если кейс с игорным бизнесом можно считать положительным примером быстрого и эффективного урегулирования целого сегмента рынка, то, например, проблемы с таможней не решаются уже много лет. Времена меняются, меняются политики, а проблема контрабанды на таможне остается. Что вы можете изменить?

— Относительно таможни, БЭБ и даже налоговой подход должен быть один и тот же. Здесь нет ничего сложного и гениального, но это единственное, что работает в нынешних политических реалиях.

Во-первых, выбираем на новом независимом конкурсе нового независимого руководителя.

Может ли это сделать Кабинет министров? — Нет. Ибо они уже семь раз, мягко говоря, не показали результата своих конкурсов.

Поэтому поступаем так, как с НАБУ, САП или НАПК. Международники должны проверять всех претендентов на добродетель. Мы ведь сейчас будем использовать деньги международных партнеров. Вот давайте вместе покажем политическую волю.

Избранный на конкурсе руководитель должен получить карт-бланш на кадровые назначения и защиту от политически мотивированного увольнения. Так, как это происходит, например, в НАПК и НАБУ, где есть международный аудит.

И последнее — это нормальные зарплаты. Что касается зарплат в БЭБ — там и так достаточно. Что касается таможни — я не верю, что за 10 долларов в день можно честно работать. А у них такая зарплата. Пусть сотрудников таможни будет меньше, но они должны получать достойные зарплаты, которые будут условно соответствовать коррупционным рискам на таможне.

Что касается проблемы контрабанды на таможне, то там проблема не только в самой таможне. При действующей системе на таможенном посту сидят сотрудники СБУ, БЭБ, ГБР, рядом пасется Нацполиция, и где-то там присматривает за этим прокурор. И таможенник в этой пищевой цепочке находится на последней строчке.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Олигархически-клановая система — более опасный враг, чем россияне в окопе, — интервью с Гетманцевым

И когда я читаю победные отчеты ГБР о том, как они поймали какого-нибудь таможенника во Львове, то нужно вспомнить, что в начале войны они массово мигрировали "защищать" западную границу, паслись там всем табуном. И только сейчас увидели там коррупцию? Всех правоохранителей нужно — "за шлагбаум".

— Как это сделать? Мы 30 лет не можем этого сделать…

— Должна быть политическая воля. Она начинается с руководителя. Почему когда руководителем таможни был назначен Макс Нефьодов, ситуация изменилась. Сейчас, к сожалению, ситуация на таможне контролируется правоохранителями.

Ранее таможня полностью контролировалась правоохранителями через скандально известного Руслана Черкасского. Потом мы его всей Украиной выкуривали три месяца. Сейчас по нему уже есть дело НАБУ, не без нашей помощи. И еще будет.

Я уверен, что пока не придет новый руководитель, который в ответ на телефонный звонок какого-нибудь очень уважаемого человека из СБУ, ГБР и даже Офиса Президента отправит их "за русским кораблем", ничего не будет. Но с этого все начинается.

— Есть ли такая политическая воля? Какова вероятность того, что такой человек появится? Можно ли гарантировать положительный результат вашей деятельности?

— Политическая жизнь очень бурная. Результаты станут наглядными только со временем.

Результатом нашей деятельности должно стать упрощение взаимодействия бизнеса с государством. Чтобы в бизнес не приходило монголо-татарское иго проверяющих. Кроме того, государственный бюджет обязан получать больше средств. А государство — меньше думать о том, как повысить налоги.

Простой пример. Упомянутый законопроект №8401 о возобновлении довоенных налоговых ставок для бизнеса, наделавший столько шума, должен принести в бюджет в лучшем случае 7 млрд гривен. При этом в прошлом году на таможне ежемесячно воровали по 10 млрд гривен.

Тот же игорный бизнес — ожидаемые налоговые поступления от него до конца года могут составить до 6 млрд гривен. Вот вам источник доходов, например, для дополнительных выплат военным.

К слову, считаю большой недоработкой парламента историю, когда депутаты проголосовали за дополнительные выплаты военным, и только потом началась дискуссия по поводу возможных источников доходов для обеспечения этих выплат. А может, мы, например, честно признаем, что только на коррупционных схемах в "Энергоатоме" украли 5 млрд гривен?

А сколько денег воруют на таможне, на нелегальном табаке. И все эти схемы имеют конечных бенефициаров. Это достаточно известные люди. Так может просто с коррупцией поработать? И тогда отпадет необходимость в дискуссиях о зарплатах военных, о поднятии налогов и т.д.

— Расскажите подробнее о схемах в "Энергоатоме".

— Речь идет, например, о закупке компьютерного оборудования по втрое завышенным ценам. Или продаже электроэнергии условно за 1 гривну. Или о бек-офисах их. Думаю, сейчас будет много антикоррупционных расследований. Только в ответ на заявление общественного совета НАБУ мы передавали информацию о пяти кейсах по тендерам. Здесь даже не нужно проводить глубокие расследования.

— Озвученная вами сумма в 5 млрд гривен, якобы украденных на тендерах "Энергоатома", — это что за сумма и за какой период?

— По оценке некоторых экспертов, работающих в нашей ВСК, это ущерб буквально от нескольких схем за период до года.

О проверках бизнеса и декларации чиновников

— С 1 августа возвращается довоенный уровень налогообложения бизнеса? О каких ожидаемых дополнительных поступлениях в бюджет идет речь?

— По расчетам МВФ, дополнительные поступления бюджета должны составлять около 1,2 млрд гривен в месяц. Я думаю, что реально можно ожидать 300-400 млн гривен ежемесячных дополнительных поступлений.

Это должно произойти за счет возврата ставки единого налога 5% с нынешних 2%. Но давайте будем откровенны: государство сейчас не контролирует уплату ни 2%, ни 5%. ФЛПы в большинстве случаев достаточно свободны в своей отчетности. И так должно быть, потому что это малый бизнес. Те, кто добросовестно платил налоги, продолжает это делать. У меня нет уверенности, что сейчас что-то кардинально изменится.

— С 1 августа частично возвращаются проверки бизнеса. Не спровоцирует ли возврат налогов и проверок частичный уход бизнеса в тень?

— Нет, не спровоцирует. Мы, в отличие от многих коллег, подошли с умом к этому процессу. Нет смысла проверять условно бабушку на рынке, торгующую носками. Проверять будем там, где воруют много денег: в торговле табачными изделиями, алкоголем, топливом, в игорном бизнесе и финансовых услугах.

Для всех остальных сфер деятельности после 1 августа ничего не изменится.

— Украина обещала МВФ возобновить обязательное декларирование доходов чиновниками. Выполнит ли Украина свое обещание?

— Украина обещала до конца июля возобновить декларирование доходов чиновников. Но пока я не вижу соответствующего законопроекта в Раде. И мне что-то подсказывает, что там будет проблема.

До конца сентября мы должны упростить декларирование с учетом особенностей военного положения и необходимости обеспечения защиты личных данных государственных деятелей. Мы должны это сделать. Это требование МВФ, Всемирного банка и Еврокомиссии. Нет шансов этого избежать. На это есть политическая воля в Украине. Все понимают, что это нужно сделать.

Возобновление декларирования облегчит работу нашей ВСК, потому что из-за отсутствия деклараций трудно отслеживать активы коррупционеров.

Об экономических инициативах Офиса Президента

— Как вы оцениваете экономические инициативы Офиса Президента, в частности, идею налоговой реформы "10-10-10" и отмены наличной гривни?

— Я даже не знаю, что из этих инициатив — большая ерунда.

В Офисе Президента есть профильный заместитель главы, отвечающий за экономическую политику. Можно ли мне привести хотя бы один пример того, что у него получилось реализовать? Нет таких примеров.

Идем дальше. Налоговая ерунда "10-10-10"…

— Вы считаете, что это ерунда?

— Да, я оцениваю эту инициативу как полную ерунду. Это подтвердил и Президент, заявив, что во время войны, когда нас финансируют международные партнеры, мы не можем уменьшать налоги. И здесь сложно не согласиться с Президентом.

Я не могу назвать эту инициативу реформой. Реформа предполагает введение чего-нибудь нового. А здесь условно предполагается уменьшение ставок налогов вдвое. А почему, например, не втрое? Красивая цифра. Можно в семь раз. Тоже неплохо.

Не люблю, когда люди говорят и ничего не делают. Идея "10-10-10" была озвучена год назад. На протяжении года текст соответствующего законопроекта так и не появился. Расчетов тоже нет.

Кроме того, авторы идеи "10-10-10" предлагают предоставить Налоговой доступ к банковским счетам, ограничить ФЛПы, отменить налоговые льготы, изменить местные налоги.

Что касается идеи отмены наличных — сразу говорю, что этого не будет. Насколько я знаю, сам Ростислав Шурма, озвучивший эту идею, уже изменил свое мнение. В частности, было заявлено о том, что речь идет о послевоенном периоде после налоговой реформы и амнистии капиталов. Но я думаю, что они этого никогда не реализуют.

— Думаете, что не реализуют?

— Да. Я не вижу примеры реализации их инициатив. К примеру, Минэкономики под руководством Юлии Свириденко, хотя у нас и к ним иногда есть вопросы, говорят, а потом делают. Пример успешной реализации — программа кредитования бизнеса "5-7-9%". Аналогичная история с Министерством цифровой трансформации под руководством Михаила Федорова: сказал — сделал. Иногда мы можем их не поддержать, как, например, в ситуации с КРАИЛ, но они работают, подают законопроекты.

Я вижу работу министра развития громад, территорий и инфраструктуры Александра Кубракова, министра финансов Сергея Марченко. У них есть заявления и конкретные действия.

Здесь же есть только заявления. Поставили на разгонку в Фейсбуке, бросили в несколько телеграмм-каналов. В лучшем случае ничего не произошло. В худшем — изменили свое мнение.

— Офис Президента выступает за передачу контроля над бизнесом единому правоохранительному органу. Как вариант рассматривают концентрацию таких функций в Бюро экономической безопасности, работу которого системно критикует ваш комитет и ВСК. Как вы оцениваете инициативу ОП?

— Уверен, что ничего не сделают. Даже не подадут законопроект.

Недавно у Президента была встреча с бизнесом. По свидетельству многих находившихся на встрече людей, поднимался вопрос об усилении давления на бизнес со стороны правоохранителей. Президент предложил создать единый силовой орган, занимающийся проверками бизнеса. На это представители бизнеса отметили, что такой орган уже есть — это Бюро экономической безопасности (БЭБ).

Но если позиционировать этот орган как аналитический, а набрать туда на работу людей из СБУ, Нацполиции, прокуратуры, налоговой милиции, то на какой результат можно рассчитывать?

Бизнес со своей стороны предложил Президенту просто перезагрузить БЭБ, а всем другим силовым структурам запретить "кошмарить" бизнес.

Насколько я понимаю, ответа бизнес не получил.

Далее последовала встреча у председателя Верховной Рады Руслана Стефанчука, на которой присутствовали заместитель руководителя Офиса Президента Ростислав Шурма, премьер-министр Денис Шмыгаль, министр финансов Сергей Марченко. И мы, в частности, обсуждали тему проверок бизнеса. Зашла речь о БЭБ. Я продемонстрировал присутствующим отчет нашей ВСК по работе БЭБ. Так вот, БЭБ расследует только 16% дел по бизнесу. Остальные 84% дел расследуются почему-то СБУ, Нацполицией, ГБР и другими правоохранительными органами.

Так не должно быть. Правоохранительные органы должны быть отстранены от проверок бизнеса. Этим должно заниматься БЭБ как аналитическая структура.

Повторюсь, я не верю в то, что получится создать новый единый правоохранительный орган для проверки бизнеса. Я встречался с представителями Европейской бизнес ассоциации, которые констатировали, что дело пока не движется.

О работе АРМА и бэк-офисов госпредприятий

— Какова ситуация с Агентством по розыску и менеджменту активов? Недавно там было избрано новое руководство. Ранее поднимался вопрос о возможной частичной передаче функций Агентства другим государственным органам или вообще его ликвидации.

— Чем АРМА отличается от большинства правоохранительных органов? Если в других органах коррупционные схемы эволюционировали, то у АРМА схемы остались максимально примитивные.

Сейчас избрали новую главу АРМА. Мне очень понравилось, чем закончился конкурс по отбору руководства. Наконец у наших зарубежных партнеров не осталось иллюзий, что новый руководитель реформирует это богом проклятое место.

Поэтому, я считаю, единственным выходом должна быть ликвидация АРМА с передачей его функций Фонду госимущества. А функцию расследований передать, например, Минюсту или НАПК.

Сейчас это "ручной" орган, работающий в лучшем случае для того, чтобы что-то украсть. В худшем случае — чтобы официально рейдерить бизнес. К сожалению, и первое, и второе делается достаточно прямолинейно и дерзко. Заседание нашей ВСК по АРМА можно просматривать как квазикомедию с элементами драмы. Это было бы смешно, если бы эти люди не управляли активами на 70 млрд гривен.

Новую руководительницу АРМА я не знаю. Я только видел несколько ее публичных заявлений. Это очень смешно, если бы не было так грустно.

Честно говоря, еще на этапе конкурса по отбору руководителя АРМА у меня не было надежды, что там победит, например, детектив НАБУ. Это как в свое время проходил конкурс по отбору руководителя БЭБ. Еще до начала конкурса все знали, что экс-глава налоговой милиции Вадим Мельник победит. И, о чудо, Мельник победил.

— Вы упомянули о работе так называемых бэк-офисов на государственных предприятиях. Что это такое?

— Возникли они не во время войны. В Укрзализныце, например, они были еще до войны.

Это условно отдельные помещения и отдельные люди, никак не связанные с государственным предприятием или органом, которым заносят деньги за откровенно коррупционные вещи. Эти люди, в свою очередь, организуют выполнение госпредприятием или госорганом необходимых решений, например победу на тендере, проход контрабанды и т.д.

Такие бэк-офисы создаются, в частности, на некоторых крупных государственных энергетических предприятиях. Занимаются эти офисы тем, что обеспечивают победу определенных фирм на тендерах, выплаты денег победившим и занимаются разными другими вещами, которые не совмещаются с антикоррупционным законодательством.

Кстати, история с уже бывшим председателем Верховного Суда Всеволодом Князевым — это пример работы бэк-офиса.

Что касается конкретных случаев, мне подсказывают мои ощущения, что все бэк-офисы уже давно известны антикоррупционным органам.

О нелегальном топливе и табаке

— Много ли в Украине нелегальных производств топлива?

— Из-за войны часть нефтеперерабатывающих заводов была разрушена. В их числе были и нелегальные производители. Сейчас количество крупных производителей нелегального топлива в Украине можно сосчитать по пальцам двух рук. Мы уже знаем их адреса и будем следить.

— Во время войны их стало больше?

— Их примерно так же осталось. Это большой самовар.

— Почему так получается, что с ними вроде бы борются, но их количество не меняется?

— В действительности их количество уменьшается, но должно быть равно нулю.

— Какая сейчас ситуация с нелегальной продажей топлива на АЗС?

— Аналитику для нашей ВСК делают, в частности, бизнес ассоциации и аналитические центры. По аналитике мы видим, что количество точек нелегальной продажи горючего увеличивается. Свидетельствует ли это о тенденции — я утверждать не могу. Но, по логике, когда происходит спад нелегального рынка, то и количество нелегальных точек продаж должно уменьшаться.

— Расскажите о нелегальных схемах на рынке табака. Что это за схемы продажи продукции duty free в обычных магазинах?

— Элементарная схема: вы производите сигареты якобы для duty free, из них не выплачивается акциз, а затем эти сигареты появляются на внутреннем рынке или везутся контрабандой. Для понимания: на некоторых пропускных пунктах на один чек продавали по 32 пачки сигарет. Когда мы подняли шум и начали этим заниматься, количество сигарет, проданных за месяц в duty free, упало на 1 миллион.

Мы даже видим паспорта людей, на которые продавались сигареты. Так, на одном из пропускных пунктов в Польшу за месяц на один паспорт продавали сигареты 371 раз. В каждом чеке было по 30-40 пачек. Это пример фиктивных продаж.

Поэтому парламент уже принял в первом чтении мой законопроект о запрете такой продажи. Сейчас мы доработаем законопроект, получим больше аналитики, поймем, какова ситуация с иностранными сигаретами. Кстати, оказалось, что у нас очень популярны сигареты из Объединенных Арабских Эмиратов. Также изучаем ситуацию по нелегальному алкоголю. И будем принимать закон в окончательной редакции.

О ручном управлении силовиками

— Бизнес констатирует: во время войны давление со стороны силовиков увеличилось в разы. Какие возможности повлиять на ситуацию есть у депутатов, в частности, у ВСК?

— Мое предложение простое: разорвать порочный круг, когда все правоохранительные органы управляются в одну руку. Сейчас в Украине есть люди, которые могут позвонить руководителю любого правоохранительного органа, кроме НАБУ, и тот выполнит все на 120%. Еще и переусердствует на всякий случай, чтобы точно его похвалили. Так не должно быть. Правоохранительные органы должны быть независимы.

— Как это сделать?

— Берем подход, который уже сработал. Почему, например, если позвонить в НАБУ и дать им команду, они пошлют "за российским кораблем"? Потому что они независимы. Ибо руководство выбиралось на независимом конкурсе. Оно имеет финансовую независимость и независимость от политически мотивированного увольнения.

Поэтому нужно просто скопировать подход, который показал свою эффективность. Соответствующий законопроект уже есть, мы его представили, сейчас обсуждаем с международными партнерами, прописали необходимость его принятия в меморандуме с МВФ.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Активность антикоррупционеров: лапша на уши Запада или единственная возможность выжить

Если Президент хочет сделать это быстрее, должен спросить свою команду, кто в ней отвечает за правоохранительные органы. А почему, мол, буквально за полгода в Украине значительно увеличилось давление на бизнес? Почему раньше бизнес просил какие-то налоговые изменения, реформы, а сейчас просит, чтобы его не "кошмарили"?

А если у нас по телефону решается любой вопрос с правоохранительными органами, то давайте мы им всем позвоним по телефону и скажем, чтобы к бизнесу даже близко не подходили.

— Но ведь это легче сказать, чем сделать. И какова, например, вероятность того, что закон, о котором вы говорите, будет принят?

— Такая же вероятность, как и по любому другому вопросу, которым нужно заниматься. Мы им занимаемся. Любое качественное дело требует времени.

О возможных ротациях в Правительстве и Офисе Президента

— Возможны ли ротации в Правительстве или Офисе Президента?

— Я думаю, что в Офисе Президента кадровые изменения более вероятны, чем в правительстве. К слову, в Правительстве ротации проходят регулярно.

— Если возможны изменения, то в связи с чем?

— Причины могут быть разные — не тот пост написал, не там дал комментарий, Миша Ткач (журналист-расследователь из "Украинской правды". — Ред.) нашел очередную виллу.

— О профильной деятельности речь не идет?

— Вы знаете кого-то, кого уволили за плохую профильную деятельность, кроме министра образования Сергея Шкарлета? И то потому, что он совсем зашкварился.

Почти о личном

— Как вы видите свою миссию?

— Принести деньги в государственный бюджет.

— Это, скорее, ваша задача. Мне кажется, что вы воспринимаете задачу как миссию.

— Как раз я бы очень не хотел, чтобы работу народного депутата воспринимали как миссию. Это работа. Ты приходишь на работу, получаешь зарплату из бюджета. Ты должен выполнять свою работу. Но это не миссия.

Политиков нужно регулярно менять. Я точно не хочу 20 лет быть политиком. Во-первых, это не интересно. Во-вторых, к сожалению, по многим коллегам я вижу большую деградацию.

Мир настолько интересен, насколько много вызовов. Пусть еще другие попробуют.

— Вы ощущаете сопротивление системы?

— Нет.

— Ну вы же ломаете систему. Это, по-видимому, многим не нравится.

— Ну, это же их проблемы.

— У вас много врагов?

— Да, я думаю, что много. Но я хожу пешком, в магазин, собаку выгуливаю, бегаю каждый день, на велосипеде катаюсь. Не нанимаю себе охрану. Честно говоря, и денег на это нет. Но даже если бы были, я бы не нанимал. Езжу без водителя. Мой номер телефона находится в публичном доступе. В мессенджерах постоянно общаюсь с людьми.

Я не боюсь. Честно. Пусть они боятся. У меня оффшоров нет. У них есть. Вот я уже сегодня одного реформатора по Маршалловым островам отследил. Теперь будем думать, что с этим делать. Пусть они переживают.

— Вам предлагали взятки?

— Да.

— Часто?

— Нет. Последний раз — три года назад. Это был классный шанс сразу сдать его в НАБУ. И это сейчас бы сильно помогло, потому что во время войны этот человек очень негативно проявился. Но мне кажется, что он тогда заподозрил, что что-то пошло не так. И не продлил. Очень досадно, потому что это был бы классный кейс в начале политической карьеры.

— Какую сумму предлагали?

— 20 тысяч долларов за то, чтобы просто не говорить об одной схеме. Это связано с оценочными площадками.

— Вы получаете угрозы?

— Несколько раз получал. Это было смешно. Однажды угрожали закрыть предприятие тестя. А я к тому времени полгода как был разведен.

В действительности слишком много мифов о нашей работе, что здесь, вроде бы все передают кому-то приветы. Все гораздо проще. Схемы более примитивные. Люди, которые в этом задействованы, тоже достаточно недалекие.

— У вас больше друзей или врагов?

— У меня много друзей. В том числе, в украинском парламенте.

— Многие помогают вам?

— Да. У меня отличная команда. Это депутаты из нашей фракции. Моя жена сидит рядом в сессионном зале. У меня отличные отношения с людьми, которые не входят в нашу политическую силу (партию "Голос". — Ред.). Мы дружим с Дмитрием Разумковым. Мы дружим и прекрасно общаемся с Даниилом Гетманцевым, с Андреем Мотовиловцем, которого я знаю еще со времен Prozorro.

Дружу с Роксоланой Пидласой, Настей Радиной. Я их знал еще до парламента.

— Чувствуете ли поддержку из-за границы?

— Да. Чувствую поддержку, достаточную, чтобы в этой связи начали беспокоиться украинские коррупционеры.