Как экономика россии переживает санкции, и что будет дальше

Руслан Кисляк

Журналист

Страны Европейского Союза поздно вечером в пятницу, 24 февраля, согласовали десятый пакет санкций против россии. Это произошло ровно через год после начала полномасштабного российского вторжения в Украину.

Новые санкции Европейского Союза против россии охватывают экспорт на сумму 11,4 млрд евро и включают ограничения на чувствительные технологии двойного назначения и передовые технологии, способствующие повышению военного потенциала и технологическому совершенствованию россии.

Десятый пакет санкций

Под санкционные ограничения против россии попадают электронные компоненты, которые используются в российских системах вооружений.

В санкционные списки добавлено 96 организаций, связанных с российским военно-промышленным комплексом. Это доводит общее количество военных конечных пользователей, включенных в список, до 506, сообщает ЭП.

Впервые в санкционные списки включены семь иранских организаций, которые используют компоненты ЕС и предоставляют россии военные беспилотники для атак на гражданскую инфраструктуру Украины.

Дополнительные запреты наложены на экспорт в россию товаров, которые могут использоваться для поддержки российских военных действий. Среди таких товаров — тяжелые грузовики, которые до сих пор не были запрещены, и запчасти к ним, электрогенераторы, бинокли, радары, компасы, конструкции для зданий башенного типа, вилочные погрузчики, электроника, детали машин, насосы, оборудование для обработки металлов, товары, которые используются в авиационной промышленности, в частности, турбореактивные двигатели.

Вводится запрет на импорт в ЕС из россии битума и сопутствующих материалов, таких как асфальт, а также синтетического каучука и технического углерода.

Три российских банка добавлены в список субъектов, на которые распространяется замораживание активов, а также запрет предоставлять средства и экономические ресурсы.

Новый пакет санкций также предусматривает запрет гражданам россии входить в состав руководящих органов компаний критической инфраструктуры государств-членов ЕС.

Российским гражданам и юридическим лицам запрещается бронировать мощности для хранения газа в ЕС (за исключением LNG).

Вводятся новые обязательства относительно отчетности об активах российского центрального банка. Это особенно важно в связи с возможным использованием государственных российских активов для финансирования восстановления Украины после поражения россии.

Кроме того, авиационные операторы в странах ЕС должны будут сообщать о своих нерегулярных рейсах национальным компетентным органам, которые затем будут информировать другие страны-члены ЕС.

Совет ЕС также инициировал процесс приостановки лицензий на вещание еще двух российских СМИ: RT Arabic и Sputnik Arabic.

В санкционный список добавлено 121 физическое и юридическое лицо. По данным ЕП, в список вошли высшие государственные чиновники и военные руководители, причастные к войне против Украины, а также марионеточные органы власти, установленные россией на оккупированных территориях Украины.

В список также вошли ключевые фигуры, причастные к похищению украинских детей и вывозу их в россию. В списке также — организации и лица, загрязняющие публичное пространство дезинформацией.

Кроме того, в рамках санкций будут задействованы меры против лиц в Иране, участвующих в разработке беспилотников и компонентов для поддержки российской армии. Кроме того, под прицел санкций попадают члены и сторонники российской группы Вагнера и ее деятельность в других странах, таких как Мали и Центральноафриканская Республика.

Конкретный список фамилий станет известен после опубликования в Официальном журнале ЕС.

Атипичный кризис: как санкции влияют на экономику россии

Международные санкции против россии — это безусловно хорошо и правильно. Но насколько они действенны в плане достижения основной цели — ослабления экономики россии настолько, чтобы агрессору стало слишком дорого вести войну? И здесь все не так очевидно. Разобраться в том, что происходит в экономике страны-агрессора из-за международных санкций, нам помогут российские экономисты.

Как отмечает российское издание RE:RUSSIA, сокращение  экономики рф в 2022 году оказалось в разы меньшим, чем прогнозировалось абсолютно всеми экономистами и экспертами, включая российский центробанк и международные организации. Впрочем, вопреки бытующим представлениям, фактические потери российской экономики в результате вторжения в Украину и беспрецедентных международных санкций составили в 2022 году 5,5–6% ВВП. К концу 2021 года на волне постковидного восстановления и роста экспортных доходов экономика вышла на темпы роста выше 5%.

И хотя в 2022 году рост должен был замедлиться, 3% годового прироста выглядели совершенно реалистично. Таким образом, адекватная оценка потерь экономики — это разница между ее ожидаемым ростом и фактическим сжатием (2,5–3%). Однако полученная цифра потерь все равно в 2–2,5 раза меньше, чем потери при ожидавшемся сокращении ВВП в 2022 году на 8–12%. На фоне все более оптимистических данных относительно состояния российской экономики МВФ в последнем прогнозе даже предположил ее восстановительный рост на символические 0,3% в 2023 году.

Парадокс сложившейся ситуации в том, что показатели российской экономики, которые выглядят гораздо лучше ожиданий, не свидетельствуют о том, что экономика устойчива к факторам кризиса. Они свидетельствуют о том, что существуют обстоятельства, которые подавляют естественную реакцию экономики на эти факторы. Таким обстоятельством в 2022 году стали аномальные доходы от экспорта энергоносителей. Экономика не "справилась с санкциями" — она в силу действия отмеченного обстоятельства в слабой мере почувствовала их. И между этими двумя оценками есть принципиальная разница.

Страны, способные противостоять широким международным санкциям, в долгосрочном периоде несут гораздо бóльшие потери. Их экономическая и политическая система консервируется, мобилизуется под задачу противостояния санкциям ("экономика сопротивления"). Общество адаптируется к длительному существованию в условиях антисанкционной мобилизации, но в результате на длительный период лишается потенциала и инструментов развития. Так, Иран, находящийся под санкциями с 1979 года, до сих пор и не достиг уровня ВВП на душу населения, который имел 50 лет назад, — в начале 1970-х годов.

Экономический кризис, проявляющий себя в значимом сокращении валового продукта и доходов граждан, — это проявление сложившихся в экономике дисбалансов. Это болезненный эффект, который подталкивает экономических субъектов и общество в целом к тому, чтобы найти способ исправления таких дисбалансов. Наличие обстоятельств, которые позволяют в определенном периоде смягчать проявления кризиса, не устраняя дисбалансов, — это максимально неблагоприятный в долгосрочной перспективе сценарий. Если у вас болит живот и это аппендицит, а вы глотаете огромное количество обезболивающих, то боль может утихнуть, но ваш шанс умереть стремительно возрастает. В то время как операция по удалению аппендицита, хоть неприятна в моменте, является простой и стандартной процедурой.

Иран и Мексика в начале 1970-х находились на одном уровне развития, имея ВВП на душу населения несколько выше среднемирового. Несмотря на иранское преимущество нефтяного экспорта, Мексика через 50 лет имеет ВВП на душу населения несколько ниже среднемирового, но почти вдвое превосходящий показатели Ирана, который, оказавшись под санкциями в 1979 году, так и не достиг пока уровня благосостояния начала 1970-х. 

Турция и Куба также имели в начале 1970-х близкие результаты. И хотя Куба, находящаяся под санкциями, удвоила свой показатель за 50 лет, она почти не сократила разрыв со среднемировым ВВП на душу населения. В то время как ВВП на душу населения в Турции вырос за тот же период в 3,8 раза и превысил среднемировой на 20%.

Кризис позади или впереди?

Даже нормализация экспортных доходов, то есть сокращение их на 100–150 млрд долларов, начнет раскручивать сжатую в прошлом году спираль кризиса в обратном направлении. Макроэкономическая ситуация в россии в 2023 году будет принципиально отличаться от 2022-го, считает профессор Университета Калифорнии, Лос-Анджелес, Олег Ицхоки.

2022 год был годом импортных санкций, разрушения и перестройки цепочек поставок в условиях избыточного финансирования и колоссального притока валютных доходов. 2023 год, наоборот, станет годом относительно адаптированных цепочек поставок, но одновременно и годом снижения экспортных доходов и валютного финансирования в условиях постоянного бюджетного дефицита. В этом смысле 2023 год может оказаться гораздо более похожим на типичный кризис, когда экономика страдает от сокращения притока капитала, давления девальвации и нарастающих проблем с финансированием всей экономики — и банковской, и производственной ее части.

Отток частного капитала, по расчетам Центрального банка россии, составил в 2022 году 250 млрд долларов, то есть примерно 12% ВВП, и стал рекордным за всю историю. Однако в прошедшем году его эффект компенсировался профицитом от внешней торговли, практически равным ему по объему (280 млрд долларов), что позволило наращивать государственные расходы, поддерживало банковскую систему и доступность кредитов, а также доступность импорта за счет крепкого рубля. Сокращение же профицита в 2023 году повысит напряжение по всем этим направлениям. Вопрос состоит только в масштабах этого сокращения и, соответственно, остроте нарастающих проблем.

По мнению бывшего замминистра финансов россии, экс-первого замглавы Банка россии Олега Вьюгина, достижение в 2023 году планового уровня нефтегазовых доходов в 8 трлн рублей выглядит все более проблематичным. Так, в январе 2023 года доходы бюджета сократились на треть по сравнению с январем прошлого года, в то время как расходы увеличились на 60%. Бюджетный стимул, задействованный в 2022 году и ограничивший спад экономики, будет трудно обеспечить в 2023 году без инфляционных последствий.

Таким образом, для выполнения планов по финансированию бюджетных расходов придется привлечь из Фонда национального благосостояния не 3 трлн рублей, а 6 трлн. Это создаст риск роста инфляции. 

Благодаря наличию запаса финансовых ресурсов в государственном и корпоративном секторе шансы пройти 2023 год без разрушения финансовой стабильности сохраняются, но в следующие годы без существенного урезания государственных расходов она будет фатально разрушена.

По словам руководителя Экономической экспертной группы Евсея Гурвича, фактором риска для российской экономики является дефицит квалифицированных трудовых ресурсов, который уже в 2022 году внес свой вклад в сдерживание экономики и рост зарплат. Новые волны фронтовой мобилизации и бегства населения от нее будут увеличивать риски для экономики. 

Кроме того, если импорт современного оборудования и технологий останется недоступным из-за технологических санкций, то в производительности труда начнет проявлять себя нарастающая технологическая отсталость промышленности. 

Наконец, население страны сосредоточено в ее европейской части, а логистическая инфраструктура торговли была ориентирована на извлечение преимущества из соседства с Европой и интеграцию с европейскими рынками. Теперь и импорт, обеспечивающий потребление, и экспорт идут преимущественно через Азию, это увеличивает транспортное плечо и создает потребности в создании новой инфраструктуры и соответствующих инвестициях.

Определенность неопределенности и необратимые изменения

Еще один важный фактор, который редко учитывается в экономических прогнозах, но в действительности оказывает огромное влияние на поведение экономических агентов и экономическую политику, — это неопределенность, акцентирует внимание Евсей Гурвич. Данный фактор трудно измерить, но высокая неопределенность толкает бизнес к тому, чтобы откладывать решения об инвестициях и приеме работников, банки — повышать кредитные ставки, включая в них дополнительные риски, а граждан — накапливать сбережения за счет сокращения потребительских расходов. Кроме того, неопределенность резко снижает эффективность экономической политики, в силу чего правительству и центральному банку приходится прибегать ко все более сильным мерам.

В 2022 году степень неопределенности была максимальной со времен дефолта 1998 года, что проявлялось в рекордном размахе колебаний курса доллара и многократном пересмотре оценок годового спада ВВП. Однако в 2023 году эффекты неопределенности поменяют свой знак. И это усилит риски, связанные с экономической политикой. Вряд ли кто-то может сейчас сказать, будут ли в ближайшей перспективе повышаться налоги (скорее — да), какие новые санкции будут вводиться, и какие шаги российские власти будут вынуждены предпринять в ответ на изменение конъюнктуры.

Весьма вероятно, что высокая неопределенность спровоцирует попытки ограничений экономической свободы в стране (введения элементов планирования, усиления государственного регулирования и т.п.), считает Гурвич.

Проблемы в сфере государственных финансов и другие риски, ведущие к ухудшению экономического положения и падению реальных доходов населения, могут вызвать ответную реакцию властей — дальнейшее повышение налогов и усиление государственного влияния на коммерческий сектор, что в результате усугубит снижение эффективности производства, вторит ему Олег Вьюгин.

Основная тенденция сейчас состоит не в движении навстречу кризису, а в постепенной "советизации" экономики в надежде его избежать, резюмирует Гурвич. Этот общий тренд имеет множество проявлений: быстрое отгораживание российской экономики от мировой, повышение формальной и неформальной роли государственного сектора, увеличение бюджетных расходов на оборону и безопасность, а также расширение военного производства.

Природа этой "советизации" связана не со стремлением отказаться от рыночной экономики как таковой, но с наличием политических целей, которые безусловно превалируют над экономическими. Это задачи противостояния Западу и санкциям, во-первых, и милитаризации страны и экономики, во-вторых. При этом курс милитаризации выглядит стратегическим выбором, который останется в ряду первичных целей даже в случае, если активные боевые действия в Украине прекратятся в 2023 году. 

В этом смысле экономическая политика действующего в россии режима претерпела необратимые изменения, последствия которых в 2022 году — опять же — были задрапированы рекордным рентным финансированием. В результате, наращивание военного производства парадоксальным образом помогало экономике демонстрировать отсутствие кризиса. Но уже в следующем году конфликт политических приоритетов и экономической целесообразности проявит себя достаточно остро.
 

Читайте Новини.LIVE!

Подписаться Подписаться